Виктор Кравченко, ставропольский писатель, член Союза писателей России, автор книг о пребывании на Ставрополье декабристов, о Коста Хетагурове, о Михаиле Лермонтове в Ставрополе, порадовал своей новой работой – «Братья Пушкины на Кавказе».

В ней собраны воспоминания и впечатления великого поэта и его младшего брата Льва Сергеевича о встречах, которые у них были в Тифлисе, в том числе и с семейством князя и поэта Александра Чавчавадзе и его старшей дочерью до и после убийства Грибоедова в Персии.

ТАКОВА МОЯ КАРЬЕРА

Надо сказать, что Лев Сергеевич, которому преподавал В.Кюхельбекер – лицейский друг А.Пушкина, был отчислен из Благородного пансиона за то, что вступился за «Кюхлю». После этого он провел несколько лет в доме отца, занимаясь исполнением поручений брата, находившегося на юге, в ссылке. Поэт очень любил его, помогал ему деньгами, в которых он постоянно нуждался (тем более что отец Пушкиных был довольно скуп), писал ему наставительные письма. В одном из своих писем он назвал его своим личным секретарем. В 1827 году Лев Сергеевич отправился добровольно на Кавказ и поступил служить юнкером в Нижегородский драгунский полк. Командир Н. Раевский-младший взял его в адъютанты. Он принял участие в Персидской и Турецкой кампаниях, получил чин прапорщика, затем поручика. За штурм крепостей Карса, Ахалцыха и взятие Арзрума был награжден орденом святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», тем же орденом 3-й степени и орденом святого Владимира 4-й степени с бантом. Когда война закончилась, поручик Л.Пушкин перевелся в Финляндский драгунский полк, участвовал в Польской кампании, затем вышел в отставку, но вскоре вернулся на военную службу на Кавказ. В декабре 1836 года из Ставрополя в Киев Лев Сергеевич писал сослуживцу М. Юзефовичу: «Вчера с кавалерией прибыл в Ставрополь, откуда буду послан в один из казацких линейных полков. Такова моя карьера...». Весть о гибели своего брата на дуэли с Дантесом

Л. Пушкин узнал будучи в мартовском походе в Чечне…

ВСЛЕД ДАНТЕСУ – В ПАРИЖ

Еще более интересны страницы о Льве Пушкине и его знакомстве с М.Лермонтовым, которое состоялось впервые в Тифлисе осенью 1837 года. Как известно, после смерти Пушкина, написанное молодым офицером Лермонтовым стихотворение «Смерть поэта» взбудоражило всю Россию, а Лев Сергеевич даже хотел ехать вслед Дантесу в Париж, чтобы вызвать его на дуэль, но друзья отговорили от этого шага. Он был очень близок со своим великим братом, тот доверял его вкусу в поэзии и давал читать свои черновики. Лев Сергеевич, обладая феноменальной памятью, мгновенно запоминал стихи и тут же распространял среди знакомых. Впоследствии благодаря ему многие приписываемые Пушкину стихотворения не вошли в собрания его сочинений. Он глубоко уважал свою невестку Наталью Пушкину и всегда защищал ее имя в свете, до конца своих дней у него сохранились с нею теплые отношения. Все это не могло не стать почвой и для близкого знакомства брата Пушкина с Лермонтовым, который также благоговел перед памятью трагически ушедшего из жизни поэта. Их сближало и то, что оба были остры на язык, любили подшучивать над своими однополчанами, играть в карты. Но главное, у них был один и тот же круг пушкинских друзей – все писатели, поэты, композиторы, которые посещали дом Карамзиных, ценили его и следили с тревогой теперь уже за судьбой Лермонтова. Лев Сергеевич познакомил его в Тифлисе с декабристами, которые были сосланы и служили в Нижегородском полку. Впоследствии они виделись в Пятигорске, куда приезжали поправить здоровье минеральными водами. И, конечно же, Л. Пушкина и М. Лермонтова сближала храбрость и какая-то отчаянная удаль.

ПОСТУПКИ В СТИЛЕ

ГЕРОЕВ ДЮМА

Попав в один отряд к генералу Галафееву летом 1840 года, они воевали в Чечне, поражая современников не только опасными вылазками, но и своими выходками в стиле героев Дюма. Об участии их обоих в опасном ужине за чертой военного лагеря вспоминал сослуживец барон Дмитрий Пален и многие другие офицеры. Вот как описал Дмитрий Пален в своих мемуарах случай из лагерной жизни офицеров: «Однажды вечером, во время стоянки, Михаил Юрьевич предложил некоторым лицам в отряде – Льву Пушкину, Глебову, Палену, Сергею Долгорукову и другим пойти поужинать за чертой лагеря. Это было небезопасно и, собственно, запрещалось. Неприятель охотно выслеживал неосторожно удалявшихся от лагеря и либо убивал, либо увлекал в плен. Компания взяла с собой нескольких денщиков, несших запасы, и расположилась в ложбинке за холмом. Лермонтов, руководивший всем, уверял, что, наперед избрав место, выставил для предосторожности часовых, и указывал на одного казака, фигура коего виднелась сквозь вечерний туман в некотором отдалении. С предосторожностями был разведен огонь, причем особенно старались сделать его незаметным со стороны лагеря. Небольшая группа людей пила и ела, беседуя о происшествиях последних дней и возможности нападения со стороны горцев. Лев Пушкин и Лермонтов сыпали остротами и комическими рассказами...» Лермонтов и Пушкин участвовали в кровопролитном сражении и у речки Валерик. После кратковременного отдыха на Водах в августе они приняли участие в осенней экспедиции, а затем возвратились в Ставрополь на зимние квартиры.

НЕ ВЕЗЕТ В КАРТАХ, ЗНАЧИТ,

ПОВЕЗЕТ В ДУЭЛИ…

В январе 1841 года Лермонтову выдали отпускной билет на два месяца, и он поспешил в Санкт-Петербург, а Л.Пушкин проводил его до Северной заставы, что была у родника «Кипучего» (сегодня это родник Серафима Саровского). Как известно, Лермонтову не удалось выйти в отставку, о которой он так мечтал, летом он вновь вернулся в Пятигорск. Здесь же находился и

Л. Пушкин. Они часто встречались у Верзилиных, у самого Лермонтова – в его домике часто собирались офицеры, играли в карты. Известен случай, когда поэт проиграл

Л. Пушкину довольно крупную сумму. Об этом пишет в своих воспоминаниях В. Чилаев, в доме которого Лермонтов жил в Пятигорске. Тогда Лермонтов произнес, по словам Чилаева, фразу: «Не везет в картах, значит, повезет в дуэли…» Не повезло. Незадолго до трагедии 8 июля Лермонтов и Лев Сергеевич были в числе устроителей памятного бала в гроте Дианы, возле Николаевских ванн. Присутствовал Л.Пушкин и в доме Верзилиных, когда туда пришел Н. Мартынов. Об этом есть воспоминания Эмилии Верзилиной. Она в своих воспоминаниях пишет, что в тот вечер Лермонтов и Лев Пушкин состязались в острословии. Вошедший в залу Мартынов услышал во внезапно возникшей музыкальной паузе, что его назвали «кинжалом» – лермонтовская реплика: «кинжал вошел» – прозвучала очень двусмысленно… Напомню, что Мартынов вышел до этого в вынужденную отставку из-за какого-то неприятного служебного эпизода, приехал поправить здоровье на Воды и носил черкеску с белой буркой, на поясе же у него висел огромного размера кинжал, что и вызывало насмешки боевых офицеров. Он сделал поэту замечание, а затем, уходя, вызвал его на дуэль. Никто не принял тогда этот вызов всерьез, в том числе и Лев Пушкин. Чтобы неприятный эпизод как-то сгладить, друзья отправили Лермонтова в Железноводск. 15 июля он вместе со своей дальней родственницей Екатериной Быховец и ее теткой в сопровождении юнкера

К. Бенкендорфа, М. Дмитровского и Л. Пушкина отправились в немецкую колонию. О предстоящей в этот день дуэли Лев Сергеевич не знал, а при известии об убитом поэте прибежал к Верзилиным, в отчаянии повторяя: «Эта дуэль никогда бы состояться не могла, если бы секунданты были не мальчики». Действительно, на тот момент одному из секундантов – князю Васильчикову – было всего-то 22 года. Лев Пушкин принял деятельное участие в похоронах, с руки убитого Лермонтова ему досталась на память перчатка. Последнее десятилетие своей жизни брат Пушкина провел в Одессе, где служил в портовой таможне, имея чин на-дворного советника. Умер он в июне 1852 года от водянки, оставив 4 детей.

Книга В. Кравченко не претендует на всеобъемлющее исследование, но она вновь напоминает о той эпохе, которая по-прежнему близка почитателям двух талантов – Пушкина и Лермонтова, она побуждает вновь обратиться к событиям тех отдаленных времен, читать воспоминания современников и исследователей советского времени. Долгий период, начиная с перестройки, общество слишком было занято политикой и экономическими проблемами. Наконец, стали появляться книги, которые вновь возвращают нас к литературе, культуре.

Ирина МОРОЗОВА